Твоя девочка носила темные майки,
читала Кафку.
Пила чай с бергамотом,а иногда -водку.
Рассуждала потом обо всем с видом всезнайки,
самозабвенно спорила о механизме проводки,
ругаясь высоколитературным матом.
Твоя девочка пела метал из ванной,
обрывала шторку.
Когда она заходила в спальню становилось жарко и колко,
и сразу со всех сторон.
Ее любовь была выше любых похвал.
Лучше любых корон.
Если ты искала привал,-
уставший скиталец,бродяга,беглец,
то рядом с безумной своей наконец
обрела Дом.
Твоя мятежница и бунтарка
писала письма,и клеила марки,
засыпала ими кухонный стол.
Они читались глубже Ремарка,
вгоняли в душу осиновый кол.
Ты даже плакала,
женщина-стержень,
которая смотрит по средам футбол,
рыдала в письма ее,вжимая ногами пол.
Она писала о том,
как нежна кожа твоих загорелых плечей,
о том,что кроме тебя она будет ничьей,
Ты ее сила,и с тобой горячей,
чем со Вселенною всею.
А ты плакала и вопрошала:
"за что,Господь,ты наградил меня ею?"
Господь потирал ладони,глядя с небес.
Ты,безусловно,лучше с нею,чем без,
Но неизбежно то,над чем ты не властна.
Ты была нежной,готовься быть сильной,
Влачить свой крест.
Твоя девочка лежит в неестественной позе
и связки рвет.
Вокруг такой нарастающий гул,
что не ясно:
кто где орет.
кто замолк,
а кого уже не услышат.
У тебя не идут ни слезы,ни рвотный позыв,
просто не ясно,как люди дышат,
когда в них влетает осколочный взрыв.
Земля перевернулась и вся в огне,
твоя девочка в своей крови лежит на спине.
Ты обретаешь голос,
и с шумом рвешь.
"Врача"-думаешь ты,и чуда ждешь.
Твоя девочка перестала кричать.Хрипит.
-Скорую -ошалело взываешь в гул.
Кто-то из серого дыма в дым шагнул.
-Скорую!-как молитва,как слово"жизнь"-Милая,милая,ты держись.
вот увидишь тебя подлатают и зашьют,
и будешь,как новая.
Скорую. Ради всего святого.Скорую!
Врачи появились мессией.
Вогрузили твою девочку на носилки.Что-то вкололи ей.
Она тебе прохрипела"До скорого".
Врач тебе подал что-то" ну же пей"
Во рту сжалась горечь,из тебя снова внутренность льется.
Твою девочку увезли,
и она,скорее всего,уже не вернется.
Твоя девочка сидит в инвалидном кресле, напротив стола.
Она не ходит уже давно.Года полтора.
Она не плачет. Не просит смерти.Радуется,что жива.
Не носит маек(в шкафу на их месте дыра).
Все так же нежна,как кошки бывают с утра.
Первые месяцы маялась,
вскрылась.Смирилась.
Глотала таблетки.Рвала.
А потом сказала:"я научусь"
и не соврала.
Вот ты порхаешь по кухне туда-сюда.
Казалось,от пережитого дерьма
не осталось ни отклика,ни следа.
Когда ее привезли тонкую,как иголку,
в красной футболке, и сказали:"не здорова,зато жива"
Ты выла волком,
представляла в руках двустволку,
направленную на неизвестных,взорвавших бомбу,
и стреляла в них,а убить не могла.
А сейчас все спокойно.Тот день закрывает мгла.
Ты повернулась к ней,в правой руке чашку держа:
-Милая,ты что хочешь?
Чай,или может кофе достать?!
Смотри,ты у меня растешь-хорошеешь,как на дрожжах.
Съездим на речку,тут ведь рукой подать.
Твоя девочка шепчет едва дыша:
-знаешь,я так хочу танцевать...
Тело твое мертвеет в общей системе срыв,
чашка падает,превращаясь в осколочный взрыв.
Твоя девочка видит-ты вся в бреду,
и отсекает уверенным голосом "я помогу"
Твоя девочка встала вдруг и пошла.
Так естественно,только сильно дрожа.
Ты подхватила ее и обняла.
"Мы еще потанцуем,моя Душа"
